Невидимое насилие: личные истории

В соответствии с результатами исследования, для ЛБТК-женщин* в Беларуси наиболее частыми формами насилия являются психологическое, эмоциональное и вербальное. Отсутствие физических видимых повреждений не является маркером того, что, сталкиваясь с насильственным отношениям, персона остается невредимой. Зачастую такой опыт остается скрытым от чужих глаз, человек проживает его в изоляции и одиночестве, следствием тому может являться стигма, связанная с СОГИ (сексуальеая ориентация/гендерная идентичность), страх аутинга, а также внутренняя гомофобия, бифобия или трансфобия.

Данный текст — часть кампании “Невидимое насилие”. Здесь собраны истории ЛБТК-женщин*, переживших травматические и насильственные ситуации, их размышления о том, что значит поддержка, какие способы и ресурсы могут помочь справляться с последствиями травматических ситуаций. Мы не можем изменить то, что с нами произошло, но в нашей ответственности и силах позаботиться о последствиях, обратиться за помощью и поддержкой, чтобы запустить внутренние процессы исцеления.

___________________________________________________________

ВИКА

Я говорю о себе как о квир-персоне, эта формулировка дает мне лейбл, который не так узко определяет меня как остальные лейблы. Я думаю, мы все находимся в спектре типа как в палитре. Мне нравится ощущение, что мне не нужно присваивать себе определенное слово, а просто чувствовать так, как это чувствуется. Я редко себя так называю вслух, потому что я не готова кому-то объяснять все “что” и “почему”, как будто мне обязательно нужно будет это сделать. А у меня нет сил обсуждать это с каждым посторонним, поэтому я могу назвать себя цисгендерной лесбиянкой. И тогда я не ощущаю, что каждый раз мне придется рассказывать о квир. Моего говорения о себе как о лесбиянке для меня достаточно, что обозначит мой опыт.

Но о своей идентичности полностью я говорю открыто немногим. Но больше всего мне дискомфортно от того, что я не могу сказать о своем партнерстве с девушкой. На учебе все мои одногруппники и прочие в курсе моих отношений с А. И я почти никогда не стесняюсь об этом говорить. Но я никогда не могла сказать преподавателю: я не смогу прийти (на занятие - прим ред.) потому что моя девушка в больнице.

Я чувствую как будто я делаю что-то плохое, а ведь я просто с человеком, которого я люблю.

Мой отец в курсе, что я лесбиянка. Он как-то спросил меня о моих отношениях с Н. (на тот момент у нас с ней были отношения), на что я ответила “да, мы вместе”. Он никогда не говорил ничего плохого (о ЛГБТК+ - прим. ред.), больше никто из семьи не знает, что происходит в моей личной жизни. Когда я училась в школе, мне приходилось придумывать себе парней и я говорила, что встречаюсь со своим другом. Он приходил к нам домой, чтобы все выглядело реальным. Я знаю точно, что моя мать и мой отчим догадываются, что я “квир-персона”, но не хотят признавать это и предпочитают спрашивать, когда я покажу им “нового жениха”. На 8-е марта моя мать сказала мне “Желаю тебе хорошего мужчину найти!“, на что я ее спросила, не хочет ли она пожелать мне чего-нибудь еще. “В этот день ничего – это самое главное в твоей жизни”.

Я не могу назвать какой-то конкретный травматический эпизод: у меня было много мелких неприятных, мерзких и травматичных ситуаций из-за моей ориентации. Я очень редко ощущаю себя комфортно и расслабленно на улице или в публичных пространствах, которые я не знаю. Всегда жду подвох: не только в отношении вербальных высказываний, но и чувствую себя незащищенной физически. Я веду себя сдержанно и стараюсь быть “приемлемой”: я очень редко ощущаю, что могу взять свою партнерку за руку на улице, особенно если мы идем вдвоем.

В подростковом возрасте у меня был бардак в комнате. Однажды мой отчим пришел в нее и начал ругаться, почему у меня такой беспорядок. “Как ты собираешься жить, тебя ни один муж замуж не возьмет?!”, - сказал он. Я ответила, что не понимаю, с чего он решил, что я планирую выходить замуж. Он удивленно на меня посмотрел и выглядел раздраженным. Через какое-то время он спросил, планирую ли я жить с женщиной. “Если ты собираешься жить с женщиной, то знай, тебя для нас больше не существует. Я больше не помогу тебе, даже если ты будешь умирать”, - так он сказал. Но я не имела в виду, что буду жить только с женщиной, а имела в виду “замуж” как таковое. После этого он заявил, что не одобряет моих отношений с женщиной, и чтобы я впредь держала в голове, как он к “такому” относится. Это подразумевало финансовое и эмоциональное давление.

Второй случай произошел недавно. Мы с А. (партнерка героини - прим. ред.) пошли в магазин. И когда стояли на кассе, положили на ленту пачку презервативов. За нами “типичная” гетеросексуальная пара... Там был мерзкий мужчина, который до этого накричал на свою жену из-за того, что она взяла сладкую воду. Пока он стоял за нами, обсуждал какие мы лесбиянки, что это такое и откуда мы взялись. Он не говорил это конкретно нам, но говорил громко, чтобы бы мы это слышали. Мне казалось, что мы стоим на кассе очень долго, хотя это было около пяти минут. Я понимала, что в этой ситуации нет моей вины, но мне было сложно найти в себе силы защитить себя и свою партнерку. Мне казалось уебищным, что я должна чувствовать себя униженной и опасаться за свою физическую безопасность. Потому что тот мужик выглядел очень разъяренным и готовым ебануть. Похожие ощущения у меня были тогда, как и в ситуации с отчимом.

Я не понимаю, почему я должна забить на свое здоровье и существование, просто потому что кто-то не понимает, что люди не похожи друг на друга.

В случае с моим отчимом я не поняла, что случилось что-то плохое, потому что такое отношение всегда считалось нормальным. Я чувствовала как будто я в ситуации фэтфбного буллинга, только испытывала меньше стыда. Да, это так работает: если ты лесбиянка, твои родители тебя ненавидят. Да, если ты толстая девочка, тебя унижают. По-другому быть не может. Я тогда поделилась этим со своими подругами, но мы просто обсудили какой мой отчим неадекватный. Во втором случае с магазином: я лучше осознавала, что проблема не во мне.

Но иногда я до сих пор все-таки чувствую себя в чем-то виноватой. Например, мы могли бы выглядели более феминно, и никто бы не подумал, что мы лесбиянки, к нам бы не приставали.

Тогда я пришла домой и написала пост в инстаграм о том, что мы живем в гетеронормативном обществе всю жизнь, поживите три минуты в обществе, где есть две лесбиянки. Вы не умрете от этого.

Я почувствовала себя немного лучше. Мы обсуждали это с А., потому что мы обсуждаем с ней все, что меня тревожит. Мне очень повезло с моей партнеркой, она самый поддерживающий человек для меня. Сейчас я начала ходить на терапию не с запросом насчет моей ориентации, а по другим причинам. Но в итоге мы с моей терапевткой все равно касаемся вопросов, связанных с ориентацией. Я пытаюсь избавиться от страха и ощущения, что со мной что-то не так. Но я не могу сказать, что чувствую все это только из-за того, что я лесбиянка. Потому что это не единственный мой опыт и не единственная моя позиция и роль. Но это сильно влияет на мой дискомфорт.

Сейчас я создала вокруг себя максимально комфортное для себя окружение. И стараюсь дружить и общаться только с людьми, с которыми я чувствую себя хорошо и могу быть открытой. Прикладываю все усилия, чтобы изолировать себя от токсичных людей, которые могут сделать мне больно. Потому что я не хочу постоянно давать отпор. Вместо этого я трачу свои ресурсы на более важные вещи.

___________________________________________________________

ОЛЬГА

Я стесняюсь говорить о своей идентичности с родственниками, и я отслеживаю свои слова когда с ними общаюсь. Кроме того, в разных местах где нужно "назвать свое имя" (например, зарегистрироваться) мне приходиться выбирать: указывать свое настоящее имя или паспортное. Еще, конечно же, есть проблема с туалетами в общественных пространствах. Например, я время от времени бываю в "Корпусе" и раньше избегала пользоваться там туалетами — пока однажды после мероприятия с трудом дотянула до дома. Сейчас я хожу там в туалет при необходимости (в женский, естественно), но мне при этом немного боязно.

Сюда же можно отнести сложности с работой. Я — программистка, на данный момент не работаю (на старом месте у меня случилось выгорание, и сейчас я в "академическом отпуске"), и я боюсь не найти новую работу. Да, я знаю что сфера IT считается достаточно толерантной. Да, я понимаю что у меня есть ценные навыки (программировать может далеко не каждый), но и тем не менее...

Случаются мелкие вещи, которые неожиданно сильно цепляют. Например, как-то раз в одной группе в телеграмме скинули ссылку на другую группу, для "квирных девушек". Несколько парней из первой группы попытались в неё вступить, но их исключили администраторы. Я не вступала во вторую группу, но просто от мысли, что меня могут посчитать "недостаточно девушкой" я почувствовала себя как-то нехорошо: у меня внезапно пропали силы и положительные эмоции — осталась только какая-то грусть и апатия. Мне нужно было выйти в магазин, и я сделала это с большим трудом: мне приходилось буквально заставлять себя переставлять ноги. Мне казалось, что если я не буду заметным усилием воли держать себя прямо, то я просто свалюсь (и/или расплачусь) прямо посреди тротуара. А когда я вернулась, я почувствовала что-то очень странное: какую-то сильнейшую физическую усталость, которую невозможно было унять простым отдыхом (я лежала на диване и понимала, что это мне ничуть не помогает). Но я была поражена силе реакции на такой, казалось бы, незначительный случай.

Кроме того, мне нравятся девушки, но мне часто трудно понять, являются ли мои чувства дружескими, романтическими или все же эротическими. Когда я представляю себя с кем-то, у меня бывают четкие фантазии насчет обнимашек и поцелуев, и очень смутные насчет всего остального: к своим половым органам я отношусь без особого энтузиазма. Они просто не совпадают с тем, как должно быть. Что же касается парней — кажется, они мне тоже нравятся, но это почти всегда некие абстрактные "идеальные парни" а не кто-то конкретный. Возможно, дело в том что хотя меня и привлекают сильные и уверенные в себе люди, у мужчин также часто проявляюся такие качества, как наглость и цинизм — и вот они меня отталкивают. Еще для меня важна возможность довериться другому человеку — но когда я представляю себя с каким-нибудь парнем, то часто чувствую сильную тревогу.

У меня всегда были сложные отношения с моей гендерной идентичностью. Оглядываясь назад, я понимаю, что я чувствовала себя девочкой лет с восьми (как минимум), но у меня очень долго было отношение: «Если сказали "мальчик" — значит мальчик! А все эти странные мысли нужно запрятать куда подальше». А потом я открыла для себя "World of Warcraft" — в 2008 году, если я правильно помню. Когда я создавала в этой игре персонажа, то решила попробовать репрезентировать себя как девушку — и мне от этого было настолько комфортно, что года три – четыре я в этой игре практически жила.

Но со временем этой игры мне стало не хватать: я все сильнее и сильнее чувствовала контраст между реальной и виртуальной жизнью. В игре у меня появилась пара хороших подруг, с которыми мы были в прекрасных отношениях (и я точно знаю, что они обе цисгендерные и, вероятно, гетеро: они обе были замужем и с детьми). Я очень хотела им открыться, но страх отвержения был настолько сильным, что я так этого и не сделала (и, судя по всему, в результате потеряла связи с людьми, которые мне дороги). Кроме того, я почувствовала, что идет время, но в моей реальной жизни НИЧЕГО не меняется. И меня "накрыло".

Это было жутко: я чувствовала всепоглощающую тоску и апатию, и единственное, чего я хотела — надеть длинное изумрудно-зеленое платье, забиться куда-нибудь в уголок и разреветься. Дома и на работе, ночью и днём, всегда и везде мне хотелось только одного — рыдать. Я плакала по ночам, но это совсем не помогало. Помню, что когда этот ужас наконец закончился, я чувствовала себя плохо — словно мои внутренние органы начали выходить из строя. Я хотела открыться друзьям в WoW, и мечтала о том, что я получу от них поддержку и принятие. Кроме того, мне очень хотелось чтобы был какой-нибудь специалист, достаточно дружественный, чтобы мне было не страшно рассказать ему о своих проблемах и который бы потом помог мне с переходом.

Удовлетворила ли я свою потребность? Нет. Страх отвержения был сильнее. Что важнее, на тот момент я воспринимала эту игру как единственное место, где я могла побыть собой — и до ужаса боялась, что в результате неудачного камин-аута меня перестанут воспринимать как девушку. Сейчас я понимаю, что это было настолько для меня важно, что я очень тщательно оберегала эту часть своей жизни от любых даже малейших угроз. Что же касается специалиста — то его у меня просто не было. Конечно, я много читала по теме и знала, что люди вроде меня существуют. Вот только среди тех, с кем я общалась, я не знала никого из ЛГБТК+ людей.

В травматичный ситуациях первую очередь меня поддерживает уход от реальности в мир компьютерных игр, книг, фильмов и просто снов. Еще меня поддерживают разные группы в моем окружении, в которых мою идентичность принимают. Я не имею в виду какой-то активной поддержки: уже то, что люди воспринимают мою идентичность как должное и не делают из этого проблемы, для меня очень важно.

Сюда же можно отнести ситуации, когда я получаю от кого-то послание "ты девушка" (даже если этот кто-то не обращался ко мне лично или понятия не имел, что в его или её словах есть такое послание). Например, я играю в "Overwatch" (это такой командный шутер) и моя любимая героиня в этой игре — Ангел (она же — Мерси). И как-то раз на форуме я видела пост какого-то человека, который писал "девочки выбирают Мерси, потому что она мимимишная" и всякое такое. Тот пост был довольно саркастичным, но мне все равно было приятно: раз он говорит, что Ангелом играют девочки, и я предпочитаю играть именно этим персонажем, то этот человек считает таковой и меня.

Отдельно стоит упомянуть разные чисто женские группы. Это может быть как и какое-то мероприятие, ориентированное на девушек, так и спонтанно образовавшаяся социальная группа. Когда меня в них принимают, я испытываю сложные (но, в целом, очень положительные) чувства. С одной стороны, я немного смущаюсь и у меня бывает что-то вроде "синдрома самозванки" (а что если я на самом деле притворяюсь, просто не знаю этом?). С другой стороны, я чувствую себя ребенком, которого обняли и погладили по голове.

Кроме того, я хожу на групповую терапию для ЛГБТК+ людей. И еще я ходила на группу поддержки для трансгендерных людей о которой у меня остались очень положительные воспоминания.

Я чувствую себя намного лучше, чем раньше — хотя и не думаю, что все мои душевные раны уже зажили.

Как-то раз я рассказывала на терапии о том, что была жертвой школьной травли, и внезапно начала плакать — причем на уровне эмоций я ничего не чувствовала. Представьте себе, что вы произносите фразу «Солнце — звезда класса "желтый карлик"» и внезапно начинаете рыдать. И у меня есть проблемы с восприятием времени (в частности, за тот период): оно словно распадается на отдельные, никак не связанные между собой фрагменты. Для таких периодов, я не могу просто почувствовать, что какие-то два эпизода моей жизни связаны — только определить логически. Даже если они происходили в один и тот же день.

Раньше у меня было какое-то чувство тоски. У меня был период, когда все мои эмоции и чувства были словно "заморожены”. Я не ощущала себя в своем теле. Мне казалось, что я существую только в каком-то маленьком месте где-то за глазами, а всё остальное (руки и ноги) — просто какие-то внешние манипуляторы. Это тоже прошло, и я тоже связываю это с возможностью быть собой.

Я ценю свой травматичный опыт. К некоторым травматичным эпизодам мое отношение меняется со временем. Например, однажды я осталась наедине с одним мальчиком, и он начал ко мне приставать (в частности, он пытался обниматься и показывал мне определенную часть своего тела). Тогда меня это шокировало, но сейчас я отношусь к тому эпизоду скорее с любопытством и юмором: этот юноша воспылал ко мне страстью, потому что был геем — или все-таки потому что воспринимал меня как девочку? Я предпочитаю думать, что второе.

Еще я немного жалею об упущенном времени, и время от времени задумываюсь: что если бы я могла вернуться в прошлое и поменять пару-тройку вещей? Например, если бы я могла вернуться и родиться обычной цисгендерной девочкой, как бы это изменило мою жизнь? Я думаю, что она была бы лучше, но какой бы тогда была моя личность? Мне это очень интересно.

А еще я понимаю, что некоторые вещи, которых я боялась (зайти в "неправильную" часть магазина, например), в общем-то, не такие уж и страшные.

___________________________________________________________

ВЕРА

Я могу спокойно говорить о своей СОГИ во время учёбы. Негативная реакция большинства преподавателей предсказуема, и я пару раз уже наблюдала ее, — это не способствует открытости. На вопросы в стиле "Нашла себе мальчика?" я делаю лишь каменное лицо и отвечаю отрицательно, потому что уже совсем сил и желания говорить кому-то, что ищу себе не “мальчика”, или не ищу вовсе. Не могу открыто говорить об этом в семье (теоретически могу, но предпочитаю избегать фатальных ссор на этой почве). Отец не в курсе и вообще далёк от всего, что связано с ЛГБТ+ сообществом. Мать в курсе, но верит, что это возрастное и пройдёт: "мужика нормального у тебя не было" и так далее.

Самым травматичным эпизодом для меня был разговор с матерью, когда мне было 15. С сочувствием и безнадёжностью в глазах она задала вопрос о том, нравятся ли мне мальчики хоть немного. Мне так не хотелось её разочаровывать, что я сказала "да, но совсем чуть-чуть", хотя это было не так. Её это успокоило, и больше эта тема не поднималась. А я чувствовала, что предаю саму себя, в то же время обманываю мать, даю ей ложную надежду, строю в её глазах ложный образ себя. Но меня радует, что даже обманывая, я не отрицала себя и свою сексуальную идентичность.

Да, в той ситуации я чувствовала необходимость поддержки. Была потребность выговориться, само собой. Спасибо подружкам-друзьям. И твиттеру заодно. Никто не рассказывал мне, как делать камин-аут, когда его делать и стоит ли делать вообще. Никто не рассказывал, что делать, если камин-аут происходит внезапно и без моего желания, как на это реагировать, хотя бы как выйти из ступора. Никто не рассказывал, как вести себя после этого, как общаться с семьёй, если они всё знают, но делают вид, что этого нет. А хотелось бы знать. Потом уже сама поняла (или думаю, что поняла, кто знает), что и как следовало сделать, но тогда, когда мне было 15 лет, этих знаний очень не хватало. Может быть, где-то и были "гайды по камин-аутам" и защите своего психологического состояния в случае разных исходов, но в тот момент я их не искала.

После камин-аута чувствую себя свободнее в повседневном общении (себя принимаю как целостную и гармоничную, и проблем с этим не было). Этот камин-аут перед мамой не был запланированным, но у меня был выбор: солгать и снова контролировать свои взгляды и действия — или открыться. Поэтому в какой-то степени это было и мое решение тоже. Слишком сильного морального и тем более физического давления на меня не оказывали.

В результате я свободнее чувствую себя, находясь дома: слышу меньше фраз о замужестве и о том, что я "выгляжу как лесбиянка". Да и в целом комфортно знать, что мать в курсе и не нужно скрываться или думать, как преподнести ей эту новость.

Но моя СОГИ - не что-то ужасное или неправильное, и строить из себя кого-то другого всё равно не хочется. Остаётся жить.

Во время походов к гинекологине слышу вопросы о половой жизни только в контексте взаимоотношений с мужчинами, как и советы по поводу того, как обезопасить себя от ЗППП. Хотелось бы больше знать о безопасности во взаимоотношениях с женщинами в этом плане, но спрашивать, открывать себя и настолько доверять докторке не получается. К сожалению, фразы "Тебе ещё замуж, тебе ещё рожать" сыплются от каждой гинекологини, к которой я хожу.

Было бы здорово иметь что-то вроде телефонной линии поддержки, где можно было бы без страха говорить о себе и своей проблеме и получить хотя бы банальный совет, которого иногда так не хватает. А ещё было бы совсем замечательно, если бы врачи-психиатры и другой медперсонал тоже адекватно относились к СОГИ любого человека. Говорю это под впечатлением от рассказа знакомого, лежавшего в больнице. Коротко говоря, две девушки проявляли взаимную симпатию друг к другу на уровне объятий и взглядов, в итоге медсестра запретила им это делать, угрожая, цитата: "Лечить от лесбиянства". Беларусь, 21 век. Чудесно.